«PETTREE» - женский журнал

Сложившийся метафизический взгляд на мир был тесно связан с механистическими представлениями о процессах в живых организмах, поскольку механика в то время получила наиболее полное развитие и наложила свой отпечаток на все отрасли знания. Патология все еще основывалась на принципах гуморализма. Иатрохимия пришла на смену гуморальному направлению в медицине. Парацельс (1493-1541), поставивший перед собой задачу реформирования медицины Га-, лена на новых началах, считал, что явления, протекающие в живых организмах, по своей природе являются химическими, что заболевание возникает вследствие количественного преобладания одного из элементов (сера, ртуть и соль), и первым предложил использовать химические вещества как лекарства. Г. Глязер отмечает, что подлинная революция, или реформация, началась с появления Пара-цельса; он был как бы Лютером медицины, но более неистовым, более неспокойным, не знавшим устали искателем…, что для него болезнь была органическим процессом, особым событием в жизни; проявления болезни служат выражением этого ненормального жизненного процесса; но это все-таки жизнь. Эта высказанная Парацельсом мысль нашла свое дальнейшее развтие столетия спустя в работах ряда крупнейших представителей вновь созданной науки — патологической физиологии. Парацельс, основатель иатрохимии, был выдающимся медиком эпохи Возрождения, и его положения о значении химии получили дальнейшее развитие, особенно в работах Эрлиха и его последователей. Медицинская система Парацельса, как и многие философские теории того — времени, представляла компромисс между материализмом и идеализмом с преобладанием последнего. Как в учении об архее, регулирующем в духовном принципе организма, так и в других сторонах его системы сильно сказывается влияние мистики и религии. Наиболее видным иатрохимиком XVII века мы можем назвать ван Гельмонта (1577-1644), впервые после Гиппократа высказавшего и гипертрофировавшего его мысль, что основной причиной болезни всегда является idea mor-bosa, т. е. конституция, предрасположение.

Современной медико-социологической разновидностью кондиционализма является теория факторов или порочного круга причин и следствий английского теоретика здравоохранения К. Уинслоу, считающего совершенно равноценными все социальные условия в возникновении заболеваний человека и проповедующего круговую причинную зависимость между всеми факторами общественной системы. Сторонники этой теории (К. Уинслоу, Р. Занд, Г. Мюр-даль и др.), утверждая, что люди больны потому, что они бедны; они бедны потому, что они больны, не могут дать ответа на вопрос о причинах массовой заболеваемости в капиталистических странах, давно уже данный марксистской социологией. К. Маркс, Ф. Энгельс показали, что состояние здоровья населения является прежде всего результатом влияния материальных условий жизни, зависящих от развития экономики, характера производства. Капиталистическое производство, по замечанию К. Маркса, в несравненно большей степени, чем всякий другой способ производства, является расточителем людей, живого труда, расточителем не только тела и крови, но и нервов и мозга. Распространенная среди буржуазных социологов теория факторов, пытающаяся все объяснить ничего не говорящим указанием на взаимное влияние общественных явлений, является эклектической теорией. Марксизм-ленинизм, понимающий общество как единое целое, где все стороны и части находятся в состоянии взаимодействия между собой, считает, однако, что как развитие общества в целом, так и развитие каждой отдельной области общественной жизни определяется в последнем счете развитием и изменением способа производства материальных благ. Определенные элементы кондиционализма имеются также в психосоматике и психобиологии А. Майера (1866- 1950), отвергающих по существу принцип причинности и заменяющих его кондиционально-динампческим принципом. Представители психосоматики и психобиологии, опираясь на махистские субъективно-идеалистические воззрения М. Ферворна и Д. Ганземана, подменяют важнейшее положение патологии об определяющей роли причин в развитии болезни понятием о психоэмоциональных ситуациях и условиях возникновения заболеваний.

Исходя из философского тезиса о примате душевного над телесным, Г. Зигмунд, например, пишет: Сила (психическая ) не стоит как готовая субстанция рядом с таким же готовым телом, а является активной формообразовательной силой, которой подчинена материя. Следовательно, психосоматики стремятся увести медицину от научных основ в область мистики, не столько утверждая единство психического и соматического, сколько господствующую роль психического в жизнедеятельности человека, становясь тем самым на позиции субъективного идеализма. Психосоматики, ссылаясь на теории В. Кеннона и Г. Селье, утверждают, что психогения пускает в ход ряд патофизиологических механизмов, приводящих к дисфункциям и структурным изменениям органов. Клинические синдромы тех или иных соматических заболеваний являются, с точки зрения психосоматиков, символическим выражением неразрешенного душевного конфликта, результатом продуцирования, как они говорят, психического напряжения на тот или иной орган, но не в смысле всем хорошо известной физиологической реакции па сильную эмоцию, а в смысле якобы способности больного выражать свои душевные порывы символически, через свои органы. Алек-сандер, например, считает, что определенные эмоциональные конфликты являются специфичными и могут вызывать заболевания только определенных внутренних органов. Психосоматическое направление не является единым и имеет ряд оттенков и направлений. В американской школе психосоматиков, например, различают представителей, придерживающихся теории символического языка органов (Ф. Александер), теории модели охранительной реакции (С. Кобб), теории вегетативных неврозов (Ф. Александер, Ф. Данбер) и конституционально-наследственной теории (Альварец). Методологическая и фактическая ошибка представите — лей психосоматической медицины заключается в том, что зависимость клинического синдрома от совокупности психологических и нервных факторов раскрывается психосоматикой не на основе объективного клинического и экспериментального анализа, а путем использования спекулятивных и по существу псевдонаучных представлений, подсказываемых фрейдизмом (на основе идеи, символического отражения в клиническом синдроме, вытесненного аффекта, идеи, конверсии на орган, понятия, языка тела, грубомеханистического аналогизирования между, энергией эмоции и физическими процессами, подчиненными законам термодинамики, и т. д.).

Большое значение для развития учения об этиологии в то время имела классификация причин болезней, предпринятая итальянским врачом и философом Джироламо Фракасторо (1478-1553), разделившим все причины на три вида: 1) самые общие и самые отдаленные; 2) более близкие и более частные; 3) самые близкие и собственные. Об этой классификации причин упоминал И. В. Давыдовский в своей книге Проблемы причинности в медицине (этиология) (1962). Существенным вкладом в развитие медицины и особенно ее раздела, посвященного этиологии заболеваний, была разработка Д. Фракасторо учения о специфическом и размножающемся заразном начале — контагии, давшего направление дальнейшему исследованию заразных болезней. Начиная с Парацельса, выдающиеся врачи его современники и его последователи — положили начало механистическим взглядам на функции организма и на причину его нездоровья. Иатромеханики применяли законы механики, гидравлики и статики ко всем соматическим явлениям. Немаловажную роль в утверждении механизма в медицине сыграли выдающиеся философы-материалисты XVI — XVII веков: Ф. Бэкон (1561 — 1626), Т. Гоббс (1588-1679), Р. Декарт (1596-1650), Д. Локк (1632-1704), Б. Спино — за (1632-1677). Развитие наук и возрождение материализма связаны с разложением феодального общества и формированием нового, капиталистического способа производства. Родоначальником материализма нового времени был английский философ Ф. Бэкон. к. Маркс и Ф. Энгельс, давая оценку философии Ф. Бэкона, писали: Настоящий родоначальник английского материализма и всей современной экспериментирующей науки — это Бэкон. Провозгласив целью знания способность науки увеличивать власть человека над природой, Ф. Бэкон считал, что достижение этой цели возможно только для науки, постигающей истинные причины явлений. Поэтому он выступал против схоластики. Ф. Бэкон, признававший указанные четыре аристотелевские причины (материальную, производительную, формальную и целевую), делает, однако, некоторый шаг вперед в познании причинности, заключающийся в том, что категориальное значение отводит лишь одной из них — 0 формальной причине, находящейся не вне вещи, как у. Аристотеля, а в ней самой и представляющей собой закон ч существования вещи.

Г. Глязер в своей книге О мышлении в медицине указывает, что в связи с выявившимися недостатками в ранней форме кондиционализма возник пересмотренный кондиционализм, который лишает каузальность ее простоты и обогащает кондиционализм жизненным фактором. Говоря далее о борьбе каузализма и кондиционализма, Г. Глязер писал, что в наше время борьба между обеими теориями представляет уже только исторический интерес; на смену им пришел расширенный кондиционализм. Как бы ни модифицировался кондиционализм, для него остается характерной подмена представлений о причинно-следственных отношениях понятием условий — суммы внешних и внутренних связей и отношений, понимаемых субъективно-идеалистически. Основные положения кондиционализма и неокондиционализма подвергаются в настоящее время критике не только со стороны советских ученых, но и со стороны многих прогрессивных зарубежных ученых. Кондиционализм как одну из медико-биологических разновидностей агностицизма рассматривает, например, чешский ученый С. Росыпал в работе Против кондиционализма в биологии. В борьбе против различных проявлений махизма отстоял и развил диалектико-материалистический принцип причинности. Проблема причинности в истории философии всегда играла большую роль и объясняется это тем, что вопрос о причинности,- имеет особенно важное значение для определения философской линии того или другого новейшего…. Следовательно, критика философских, методологических основ кондиционализма имеет не только историко-ме-дицинское значение, но и позволяет глубже разобраться в несостоятельности его современных разновидностей. В имеющейся на русском языке очень немногочисленной литературе, посвященной разбору основных положений кондиционализма, гносеологические корни последнего выводятся лишь из кризиса бактериологического направления в медицине и патологии, что является не совсем правильной и недостаточно глубокой трактовкой этого вопроса. Корни и причины кризиса патологии и медицины XIX и начала XX века более глубокие.