«PETTREE» - женский журнал

Начиная с 70-х годов XIX столетия большое влияние на развитие медицины оказали открытия в области бактериологии, основателем которой является великий французский ученый Луи Пастер (1822-1895). Так называемая бактериологическая эра в патологии, внесшая значительные изменения во взгляды на этиологию заболеваний, господствовала в медицине около 25 лет и оказала громадное влияние на развитие всех разделов патологии. В допастеровскую эпоху врачи не имели сколько-нибудь отчетливых представлений о причине и сущности ин — фекционных болезней. Болезнетворные микробы не были известны, а когда они были открыты, об их значении для здоровья человека долгое время почти ничего не знали. Врачи, стремясь найти причину болезни, обращались преимущественно к самому человеческому организму и в нем самом, в его собственных внутренних закономерностях думали найти объяснение болезненных явлений. До Л. Пастера роль микробов в природе и жизни человека была вообще очень плохо изучена. Он первый убедительно и наглядно показал, что каждая заразная болезнь имеет своего специфического возбудителя — микроба. Но Л. Пастер преувеличивал роль микробов и недооценивал значение организма, в котором микроб действует. Можно сказать, что для Л. Пастера организм был чем-то вроде колбы или пробирки, где жили и размножались микробы, но с развитием науки наши представления о взаимоотношениях организма и микробов сильно изменились. Огромная заслуга в дальнейшем совершенствовании методов бактериологического исследования принадлежит крупнейшему немецкому ученому Р. Коху (1843-1910), разработавшему метод выделения чистых культур, который позволил открыть и изучить возбудителей многих инфекционных заболеваний. За короткий промежуток времени одно замечательное открытие следовало за другим. Р. Кох открыл возбудителя туберкулеза (1882) и возбудителя холеры (1883); ученик Р. Коха Ф. Леффлер открыл дифтерийную палочку (1884), а другой его ученик — Гаффки выделил (1884) чистую культуру брюшнотифозной палочки. В России А. В. Григорьев первым открыл возбудителя дизентерии (1891), М. И. Афанасьев — возбудителя коклюша; в Норвергии А. Ганзен обнаружил возбудителя проказы (1873), в Японии С. Китазато открыл палочку чумы; Ф. Шаудин и Э. Гофман в 1905 г. открыл бледную спирохету и т. д.

Так продолжается и до сих пор начатый еще в конце XIX и начале XX века поход на принцип детерминированности, обусловленности, закономерности явлений,- на принцип, лежащий в основе всех явлений. Как есть две партии в философии — материализм и идеализм,- так есть и две линии в понимании причинности — материалистическая и идеалистическая. Эмпириокритицизм показал, что главное состоит не в том, как мы формулируем, понимаем, определяем причинность, а в том, признаем ли мы существование причинности вне и независимо от нашего сознания, т. е. объективно. Отстаивает ту мысль, что может устареть человеческое представление об отдельных формах причинной связи, но не может устареть принцип объективности причинности и закономерности. Последние работы советских авторов, посвященные рассмотрению проблемы причинности в теории относительности, квантовой механике, квантовой теории поля и физике элементарных частиц, дают возможность сделать заключение, что новейшие открытия в физике, существенно обогатившие содержание принципа причинности, могут быть рационально поняты только на основе диалектического материализма… и что это развитие представлений о причинных связях означает, по существу, торжество идей причинности в современной физике. Реакционные тенденции, присущие методологическим основам зарубежной науки, в настоящее время еще более усилились и направлены на доказательство бытия божия и восстановление пошатнувшейся веры в сотворение мира. Идет разнузданная травля дарвинизма и открытая пропаганда фидеизма. Об этом говорят работы американских и английских биологов и философов Г. Морриса Библия и современная наука (1951), Джона Клотца Гены, книга бытия и эволюция (1955), Дж. Гексли Эволюция в действии (1953) и Религия без откровения (1957), Э. Синнота Биология духа (1955) и др. В условиях острой идеологической борьбы в настоящее время богословы и поповствующие ученые, будучи уже не в силах прямо опровергнуть науку, стремятся как-то увязать библейские истины с выводами современного естествознания.

В книге Холизм и эволюция Я. Смэтс писал, что теория целостности должна изменить всю концепцию причинности, понимая под последней, конечно, концепцию механического детерминизма. Я. Смэтс, особенно много внимания уделяющий опровержению принципа причинности и правильно утверждающий, что принцип причинности в его механистическом понимании неприменим к развитию организмов и общества, приходит в то же время к неправильному выводу о якобы крушении детерминизма, объявляя мистический принцип целостности первопричиной и первоосновой всего существующего. По мнению Я. Смэтса, причиной целостной деятельности живого организма является некий нематериальный фактор в виде нематериального биологического поля, стоящий над частями организма. Это нематериальное поле, по Я. Смэтсу, никогда не может быть познано. Следовательно, никакой принципиальной разницы между нематериальным полем холистов и энтелехией неовиталистов нет. Фактически холизм как биологически, так и философски беспочвенная теория, которая отличается достойным замечания эклектицизмом и, в конце концов, не является преодолением спора между механицизмом и витализмом… Концепцию холизма развивает в современной биологии упоминавшийся уже нами западногерманский натурфилософ А. Майер-Абих. Например, в статье Организмы как целостные системы он утверждает, что поскольку организмы имеют не механическую природу и к ним неприменимо понятие механизмы, то для организмов автор считает более подходящим название холизмы, как якобы лучше согласующееся с положением целое больше, чем сумма своих частей. Ф. Дессауэр, так же как и А. Майер-Абих, видя ограниченность механистического материализма, солидаризируется с точкой зрения холизма и предлагает в естественнонаучном познании жизненных явлений причинность дополнить телеологической финальностью. Н. А. Швейгарт в статье Естествознание и принцип целостности в живом, защищая позиции витализма, писал, что он не мыслит себе возможности сложных и согласованных процессов, происходящих в организме, без организующего начала, а поэтому, мол, нам необходимо работать и дальше над обоснованием принципа целостности.

Все это способствовало отходу некоторых естествоиспытателей XX столетия от материализма и возврату их к идеализму. В биологии и медицине отход части естествоиспытателей от материализма привел к новому расцвету витализма, одним из выразителей которого явился Г. Дриш (1867-1941), возродивший аристотелевскую идею о наличии в организме непознаваемого, нематериального начала энтелехии. В физиологии и патологии это нашло свое отражение в распространении ряда идеалистических направлений — кондиционализма, физиологического идеализма и ДР-, утверждающих принципиальную непознаваемость явлений действительности и отрицающих их причинную обусловленность. Общие биологические взгляды, господствовавшие в медицине XIX столетия, а также метод их истолкования явлились сугубо механистическими. Исходным было стремление разложить сложные явления на простые, рассматривая целое как сумму частей. Предполагалось, что познание закономерности части является познанием закономерности целого. Такой метод был уместным лишь на такой ступени познания, когда задача исследования ограничивалась установлением и более или менее точным описанием фактов, классификацией их по признаку сходства и различия и т. д. Без такой работы, обеспечившей успех естествознания и медицины в XIX столетии, разумеется нельзя было бы и помышлять о переходе на более высокую ступень познания, когда уже требуется изучение связей и отношений между явлениями и процессами, когда часть рассматривается в связи с целым, и закономерность целого не сводится к закономерностям частей, когда изолирование, вырывание явления из его, ведущее к противопоставлению формы содержанию, причины — следствию, строения органов — функции, превращается в тормоз развития науки. С этой точки зрения органолокалистическое изучение патологических явлений уже не могло удовлетворить медицину и нужно было перестроить все теории и взгляды на основе системно-функциональных взглядов. Развитие бактериологии со времени Л. Пастера, И. И. Мечникова, Дж. Листера и Р. Коха отвлекло на некоторое время внимание исследователей от изучения макроорганизма, перенеся центр тяжести на микроорганизм. Однако такое увлечение было временным и вскоре сменилось признанием роли макроорганизма в возникновении и развитии болезни. Дальнейшее развитие медицины привело к открытию все увеличивающегося числа явлений и фактов, которые явно противостояли взгляду на микробы как на единственные причины возникновения и развития патологического процесса.

Так, например, известный немецкий биолог Макс Гартман в книге Атомная физика, биология и религия утверждает, что та предустановленная гармония, которая вновь и вновь удивляет мыслящего человека, принуждает нас к религиозному благоговению и делает возможной веру в высшего законодателя, который стоит за этим разумным бытием. Немецкий натурфилософ Адольф Майер-Абих в книге Натурфилософия на новых путях (1948), говоря о том, что органическая жизнь якобы не могла появиться из неорганической материи, что белок вследствие этого искусственным путем создать нельзя, приходит в конечном счете к признанию бога. Известный английский зоолог Дж. Гексли, поставив перед собой задачу подтвердить и обосновать религию, в книге Эволюция в действии утверждает, что будто бы современная наука позволяет навсегда покончить с жупелом причинного детерминизма и что развиваемые им взгляды могут стать зародышем новой религии, которая не предназначается для замены существующих религий, но является дополнением к ним. Один из представителей квантовой биологии П. Иордан в своей широко известной книге Физика XX века утверждает, что в связи с якобы имеющим место опровержением материализма тезис о творце мира обладает весьма живым смыслом и что настоятельным требованием времени является пересмотр отношения естественных наук к религии и определение того, возможна ли еще сегодня воинствующая антирелигиозная позиция естественных наук, особенно ярко выраженная со времени Э. Геккеля. Лидер американских персоналистов проф. Южно-Калифорнийского университета Флюеллинг, утверждающий, что материя существует якобы только в результате действия бога, истинного творца мирового порядка, писал: Дарвинизм переживает упадок, наука отказалась от принципа причинности и стала на телеологическую точку зрения, что необходимо признать начало и конец мира. Наука сама пришла к религии, к признанию мира, который зависит от созидательного творческого акта верховной личности. Неотомисты, умышленно искажая истину в поисках следов творения, пытаются примирить дарвинизм с библией посредством гипотезы, что бог создал естественные виды, которые далее развивались самостоятельно.